Данная статья — перевод недавно опубликованного интервью (ранее не публиковавшегося) из архивов известного гитарного корреспондента Тони Бэйкона (Tony Bacon), которое Жако дал ему летом 1976 в одном из отелей Лондона. На тот момент, совсем недавно вышел первый сольный альбом Жако, и он только присоединился к Weather Report, с которыми они были в туре по Европе.
О первых шагах в музыке
Мне интересно узнать о твоем музыкальном формировании, Жако. Твой отец был барабанщиком, если я не ошибаюсь? Он повлиял на твое становление?
Повлиял, но не в плане музыки. Как в жизни часто случается. Я бы не сказал, что очень хорошо знал своего отца. С мамой у них отношения тоже были не очень. Он «играл не по правилам», другими словами он не умел читать ноты. Он прекрасно играл, был хорошим музыкантом, но не изучал музыку. Все получалось само собой.
Время от времени отец приходил домой, помню, когда мне было примерно 15, он зашел посмотреть как я впервые учусь играть на басу. К тому времени я уже умел играть на барабанах! И он рассказывал мне о том, как играют джазовые музыканты с его точки зрения. Как, например, пианист, или на чем бы они не играли.
Он говорил: «через 4 месяца я вернусь, к тому времени научись играть арпеджио трезвучий в Bb по всему грифу». У меня не было представления о чем он — совершенно непонятный язык! Но когда ты не видишь отца месяцами, конечно хочется сделать это. Я учился. И делал это быстро. Но сказать, что отец сильно повлиял на мое знакомство с музыкой — нет.
Так выходит, ты учился самостоятельно?
В основном. Это просто логика и здравый смысл. Вся техника и ноты…. Я имею в виду, что просто учился у своих друзей. Я садился с кем-то за рояль, не зная при этом ноты, он играл, к примеру, трезвучие до-мажор, «Что это?», — спрашивал я, — «Трезвучие до-мажор». Вот так я и схватывал. Для этого не нужно учебное заведение или школа. Я никогда не ходил в «музыкальную школу».
Получается, ты взял гитару и начал играть?
Да, в качестве хобби, для развлекухи в старших классах.
Мы в Telegram
Ненавязчивая рассылка обновлений сайта
ПодписатьсяПриходило ли тебе в голову тогда, что именно то, чем хотелось бы заниматься серьезно?
Знаешь, это довольно странно. Я всегда, если брался за что бы то ни было, старался делать это хорошо. Я круто играл в футбол и бейсбол в детстве. Просто я такой человек. Мне нравилось вникнуть в суть и делать что-что. Точно также было с музыкой. Во время обучения я не задумывался над этим, я просто делал это, понимаешь? Но после рождения дочери (Мэри, 1970), я подумал, что можно зарабатывать деньги, играя музыку. Я мыл машины, но потом спросил себя: «Какой в этом смысл?». И так я начал зарабатывать музыкой профессионально.
Какую музыку ты играл?
В основном R’n’B, весь James Brown, Otis Redding, много чего из Beatles. Я играл много английского рока на барабанах, прежде чем перейти на бас. Это были веселые времена. Мне было 13, мы играли в ночных клубах, с завидным постоянством, зарабатывая при этом, а в 15 или 16 — я перешел на бас. Это просто был один из способов заработка в то время. Я стал серьезнее к этому относиться когда родилась дочь, но уже и так хорошо играл к тому моменту.
Ты помнишь, когда изменил отношение к игре на более осмысленное?
Примерно 6 лет назад. Я играл много всего, но в разных стилях, как «случайное совпадение». Прежде я никогда не задавался целью связать все воедино. До 19 лет я никогда серьезно не оттачивал мастерство. И именно после рождения дочери я решил: «Пора что-то менять. Этот маленький человек полностью зависит от меня, самое время поднапрячься».
Про первую группу
С каким R’n’B бэндом ты начал играть?
Wayne Cochran & The C.C. Riders.
И как оно?
Это было круто, каждый вечер У нас было 3 трубача, 4 саксофониста, тромбон и ритм-секция из басиста, гитариста и барабанщика. Мы отжигали каждый вечер, и конечно, Уэйн при этом пел. Это был крутой опыт. Бэнд-лидером был гитарист Charlie Brent, и в целом он очень одаренный музыкант. Именно тогда я впервые попробовал писать музыку для коллектива. Примерно в 1970 году.
Про композиторский опыт
Какую музыку ты писал?
Фанк, фанк для биг-бэндов.
[Ads]
Ты записывал все партии?
Да, выписывал их в ноты, делал аранжировку, восьмиголосные гармонии и другие вещи для большого джазового оркестра.
Ты мог это делать без специальной подготовки?
Так я этому учился, просто играя с друзьями. Помню первые оркестровки, которые сочинил, они были ужасные. Хотя я и знал гармонию, но это был метод проб и ошибок пока я не находил ответ, что и как сочетается лучше в духовой секции. Записывать партии в ноты я тоже научился у друзей. Помню в первых партиях я просто записывал ноты буквами. «Сыграй это!». Конечно, тогда мне было 15, или около того, ну а сейчас я профессиональный аранжировщик, и даже зарабатываю на этом. А тогда я просто быстро учился, потому как хотел дальше этим заниматься. У меня в голове была музыка, которую я хотел записать, но не мог грамотно это сделать.
Это тебя расстраивало?
Нет, нисколько!
Но у тебя же была музыка в голове?
Это не важно. Ты не можешь пересечь реку без моста, лодки или чего-то подобного. Тебе придется потратить время и либо построить мост, либо построить лодку. Так или иначе.
И ты начал писать для C.C. Riders?
Да, и после этого я много вещей написал, в основном музыку для шоу, научился многим фишкам аранжировки, потому как всегда рядом был кто-то, кто делал это лучше меня. Даже если музыка была самой обыкновенной, исполнение было на высоте. Я научился многому, когда писал для шоу.
Для тебя как для бас гитариста, этот опыт был полезен?
Великолепный, я наконец научился читать ноты, я ведь начал писать музыку до того как научился читать! Человек может писать музыку также быстро, как и писать письмо. Но это вдвое, а то и больше медленнее того, с какой скоростью он может его читать. Понимаешь? Так что, когда перед тобой стоят ноты, а темп песни зашкаливает, это все выглядит для тебя как китайская азбука. Но, именно так я научился хорошо читать с листа. Не нужно знать ноты или уметь их записывать, чтобы играть музыку, но американская музыка она помогает овладеть всем этим. Это хороший опыт.
Получается ты играл в очень многих шоу?
Да, я в них постоянно. Я также постоянно писал для групп, биг-бэндов и вокалистов. Долгое время я не играл слишком много на басу, вне шоу-бэнда. Как и во всем с моей игрой на басу, я уже умел играть, но я не делал это, потому что просто не было места для этого. И, ты спрашиваешь, расстраивало ли это меня? Нет, потому что просто не было места где можно было играть. Там откуда я, Флорида, нет джазовых музыкантов, т.е. есть несколько действительно хороших, но только и всего. Там нет спроса на джаз, его негде играть. Так что я просто ждал своего часа, ведь я никуда не тороплюсь. Видишь, большая проблема с большинством музыкантов сегодня, с 99% современной музыки в том, что у них нет корней.
Что ты имеешь в виду говоря про корни?
Ну, корни. Другими словами, люди выучив 10 нот на инструменте уже считают себя музыкантами. Это смешно.
То есть они не чувствуют музыку?
Нет, они её не знают. Они не…, да что угодно. Не знают, не чувствуют, не имеют даже потенциала почувствовать. Другими словами, если ты выучил 10 аккордов на гитаре и думаешь, что уже музыкант и будешь записывать хиты, понимаешь? Это смешно. Все потому, что музыкальные компании сейчас занимаются всем этим. Они берут кого угодно и делают из этого нечто, а это уже как шутка. Они не ищут хорошую музыку. Вот поэтому я и «затаился». [Во время этого интервью все газеты Лондона писали про панк и первые концерты Sex Pistols]
Так кто же попадает в оставшийся 1%?
Ну, они все здесь, ты услышишь о них, или уже слышал. На самом деле этот процент еще меньше. Я не светился достаточно долго. Это как с деревом, оно никогда не будет расти на поверхности пока не пустит сильные корни, только после этого начинает расти надземной частью. И когда дует ветер или идет дождь, его уже не так легко вырвать из земли. Я скажу так, каждый год появляются новые лица, но через год ты их уже не помнишь. Все потому, что их музыка не достаточно существенная.
Я давно играю, и предложений тоже за это время было много. Но я не хотел принимать ни единого, пока не «пущу корни», чтобы выходить и исполнять что-то. Безусловно я хотел заявить о себе как композитор и фронтмен. Мне не нравилась роль простого аккомпаниатора. Я с удовольствием на нее согласился в группе Weather Report, но если в дальнейшем я собирался выходить на сцену, то роль лидера группы должна была принадлежать мне. Я же пишу, и нет ни одной причины не быть лидером.
Не так много групп, где басист является главной фигурой.
Да, нужно постараться, чтоб найти, и я искренне не понимаю как только один человек может быть в группе главным.
Но если ты хочешь стать фронтменом…
Видишь ли, я даже не хочу группу. Я просто хочу играть! Если это твой альбом, ты — лидер. Ты автоматически становишься лидером — это же твое творение. Когда ты вслушиваешься в музыку, понимаешь что дело во многом именно в написании. В джазе, когда инструмент выходит на передний план и начинает солировать, это ведь не главное. Я сделал так только на трех записях [на альбоме Jaco Pastorius] из десяти. Важно вовремя исполнить соло и не перегружать композицию. Оно становится узнаваемым, даже если исполнено всего несколько раз.
[Ads]
Это золотая середина.
Да, единственный способ. Умеренность в музыке всегда завораживает. Хотя и в избыточности есть своя сила, но не думаю, что все так просто.
О записи своего альбома
Расскажи мне немного о записи своего альбома.
Сложность была в том, что барабанщик Бобби Коломби (Bobby Colomby) — мой музыкальный продюсер, был на гастролях с Blood, Sweat & Tears. И наши обычные пять дней записи растянулись на три месяца: в его выходные и когда не работал я. Денег не было, купить еду было не на что, я мог только сидеть бездейственно в ожидании звонка. И тут он звонил со словами: “У нас для записи в студии есть первые два дня следующей недели”. Вот это была заноза в заднице! Которая, надеюсь, никогда не повторится. Так как я никогда до этого не работал на студии, меня заставляли ждать. Это как закон природы: пока тебя никто не знает, придется выдержать пару тройку ударов, заслуживаешь ты их или нет. После ты как бы обретаешь право делать что хочешь.
Где ты записывался?
В трех разных местах. Струнные в Нью-Йорке: Columbia Studio C. (Used To Be A) Cha-Cha и Opus-Pocus в Studio C, а остальное дома у Бобби — он организовал студию на чердаке.
Комфортнее было записывать в Columbia Studio или все таки дома?
Да, не имеет значения, я не уделяю особо значения таким вещам. Думаю только о том, как льется музыка. Мне важна связь между музыкантами, и она была, не зависимо от того в каком месте мы играли. Будь мы на пляже, думаю, сыграли бы так же хорошо.
Тем не менее ты любишь играть перед аудиторией.
Да, но и просто я люблю играть. А запись означает примерно то же. В конечном счете она попадет к слушателю.
Но так ты не ощущаешь физического присутствия людей, в этом разница. Это ведь подстрекает играть больше, лучше?
Не обязательно. Все зависит от того что ты делаешь. Игра перед людьми неизбежно влечет за собой игру перед людьми; другими словами, если ты играешь перед публикой, им это нравится, тогда ты играешь целенаправленно для них. Я всегда играю для людей. Если это пять человек — я адресую музыку им. В этом туре у нас было много стран, и играл я соответственно в каждой стране по-разному, просто мне нравится именно так.
И как ты сработался вместе с остальными музыкантами?
Отлично. Каждый из них хороший музыкант. Они очень крутые ребята. Никто из них не мешкал, чему я очень рад, потому как многие музыканты не будут выкладываться на полную, если только это не их запись. Ни один из них не вел себя подобным образом. Оглядываясь назад, могу сказать, что музыка заставляла каждого проявлять лучшие свои качества. Я просто сказал: «Давайте сыграем!»
Ты доволен результатом?
Да, сто процентов. Я знаю альбом вдоль и поперек. Я написал музыку, а потом мы месте с Бобби и Дэвидом Палмером свели всё вместе. На это ушла целая неделя. Мы понимали звучание, какое должно быть, такой же звук был в студии. Задача была сделать так хорошо, как только это возможно. Главной задачей было соединить партии в нужном месте так, чтобы музыка заставала слушателя врасплох. Струнные записывались вживую, всего было двенадцать человек, четверо в ритм-секции и барабаны: так мы стремились добиться такого звучания как в популярной музыке, но в то же время хотели сохранить элементы джаза и классики.
Да, это хорошо.
Публике тоже нравится звучание альбома. Хотя я, конечно, не считаю себя большим знатоком, я больше — новичок. Мы только попытались дать музыке проявиться.
О Weather Report
Как ты попал в Weather Report?
Они меня позвали.
Ты можешь это назвать своим лучшим музыкальным опытом?
В плане импровизации, безусловно, да! В плане шоу, на сцене, я делал вещи посложнее. Но и сейчас мы не пасем задних. Это совершенно новый бэнд для меня, мы никогда не репетировали. Однако импровизация была на высоте. Эти ребята, они действительно играли на ходу, как будто музыка по-настоящему дышала. Они никогда не повторялись — каждый вечер был совершенно особенным. Песни использовались как мотивы, ничего больше. Главное — мы импровизировали, но звучало это как хорошо продуманное произведение. Противоречиво, но в этом что-что есть. Другими словами, ты просто пытаешься сыграть, чтобы публика могла угадать основную тему, а тебе при этом работать было веселее. Такая себе тонкая грань. Даже нечего особо сказать, но по существу, это то чем мы занимаемся: заставляем импровизацию звучать не импровизированно.
Получается, существует разница между Weather Report на сцене и в студии?
Затрудняюсь ответить, так как мы вместе записали только 2 песни: Cannon Ball и Barbary Coast. Но настроение такое же, безусловно. Разница только в том, что мы на сцене ловим момент, все время. Мы там живем рисковой жизнью [смеется]. Но это именно то, что мы любим. Здесь ты можешь увидеть сходство между моим альбомом и альбомом Weather Report. Каждую мелодию я рассматривал как возможность, как счастливый случай, поскольку я не мог позволить себе такую роскошь — оплатить всех музыкантов на время репетиции. Мы только прогоняли музыку несколько раз и сразу записывали.
Про запись «Continuum»
Звук баса на «Continuum», он очень интересен и уникален. Можешь рассказать о нем?
Я сыграл эту пьесу дважды, нота в ноту. Вот так я добился этого звука. Все думают, что я использовал педаль или какую-то электронику, но это не так. Все в моих пальцах. Но, конкретно для записи этого трека, я сыграл его дважды нота в ноту, от начала и до конца. Это необычно. Я просто хотел, чтобы это звучало так, будто мелодию поют два человека.
Мне нравится этот трек и то, как он звучит.
Ну, это одно из моих давних сочинений. Я написал ее где-то 6 лет назад, так что это теперь часть меня. Другие песни я написал не так давно, некоторые специально для альбома, так что их никто до этого не слышал. А «Continuum» я играл множество раз, так что я знал как нужно ее играть [смеется].
[Ads]
Должен признаться, что думал, ты используешь педаль эффектов на этом треке.
Ну теперь, когда знаешь, послушай ее снова. Когда я записывал вторую дорожку, я не слушал первую, потому что если играть так, то звук может попасть в противофазу и исчезнуть. Каждую часть пьесы я учил от конца к началу. После записи первого «голоса», я убрал его и играл второй раз только с ритм-секцией. Так что, когда я совместил обе записи это был огромный сюрприз, потому что они были действительно очень близки.
Не было другого способа сделать это. Именно это дает песне индивидуальность. С phase shifter такого бы не получилось, вибрато было очень грязным, а так оно звучит волнообразно. В этом вся магия этой песни. Я играл ее так много раз что в некоторых местах вибрато полностью совпадает, это вышло случайно. Так что да, я люблю этот трек тоже, т.е. все вещи из альбома для меня равны. Я не выделяю никакую из них. Но только две вещи значат многое для меня, они — часть меня. Это «Continuum» и «Opus Pocus». Наверное, их можно назвать моими любимыми, но, тем не менее, в каждой песне есть частичка моей жизни.
У меня нет музыкальных предпочтений. Единственное предпочтение — это то, что нравится кому-то другому. Если кому-то нравится твоя музыка, то все в порядке. Вот в чем дело. Это не для меня, мне не нужно делать альбом для самого себя. А потом сидеть и слушать его? Это смешно. Это для других людей, и если им нравится, то хорошо…
Про усиление
Так что без педалей. Как насчет усилителя?
Я играю через Acoustic 360. Он у меня уже лет восемь, купил один как только они появились в продаже. На записи один сигнал идет прямо в линию, а второй я снимаю микрофоном, так что получается такая смесь сигналов. Это как использовать два микрофона на рояле.
Так ты записывал бас на своем альбоме?
Да, мы сводили все дома у Бобби, у него лучшее оборудование. Я спросил Дэвида (David Palmer), что он сделал, чтобы добиться такого звучания баса. А он ответил: «Ничего особенного, это все. Я просто хочу получить лучший звук, который могу».
Ты используешь этот же усилитель на сцене с Weather Report?
Вроде бы да, а может только микрофон. Я не знаю.
И тебе нравится звук на сцене?
Да, но можно было бы и лучше. Мне кажется порталы не сильно громкие. На сцене все класс, это тот же звук, что и в студии. Я использую один и тот же усилитель уже много лет, только на сцене я использую два усилителя. Один — как монитор для меня, а другой простреливает всю сцену для остальных участников группы.
Как ты настраиваешь его?
Ручки treble и tone на басу выкручиваю на полную, а на усилителе добавляю больше баса. Но это просто то, как я добиваюсь звука. Мне хотелось бы его улучшить, и в будущем я этого обязательно добьюсь. Но на сегодняшний день, это лучшее что я могу.
Про свои гитары
[Я заметил двойной открытый flightcase в углу комнаты.] Так это два твоих баса?
Да, мои инструменты обычные старенькие Фендера [с ладами ’60 Jazz Bass и без ладов ’62 Jazz Bass]. Я играю на них уже лет 5 или 6. Да, где-то 6 лет уже. Это не первые мои инструменты, их я уже продал и не знаю где они. А эти два у меня уже 6 лет.
Ты их модифицировал?
У одного есть лады, а у другого нет.
Ты просто самостоятельно вынул все лады?
Да. Конкретно этот инструмент, кто-то уже достал из него лады когда я его купил. Казалось, что для этого использовали топор, так что мне пришлось все хорошенько исправить. Так что я сделал это, как будто всегда играл на безладовом басу. У меня также есть несколько других безладовых, которые я сделал для себя.
Как ты переключаешься между ними?
Зависит от того, что я хочу сыграть. На своем альбоме, я играю на безладовом басу на всех треках, кроме «Come On, Come Over» и «Portrait Of Tracy». На них звучит ладовый инструмент. Я играю на безладовом чаще просто потому, что этот звук мне кажется уместным чаще. Например использование вибрато, очень естественно. Конечно, мне нравится и ладовый бас, на нем лучше звучат другие вещи. Если я играю много аккордов на басу, то они звучат более интонационно точно, понимаешь? А когда играешь на безладовом, то сложно сыграть более двух нот в аккорде стройно, просто потому, что пальцы не становятся сразу куда надо. Конечно, я могу это все сыграть пару раз на записи, но хочу чтоб все строило.
Ты добился характерного металлического звона с ладовым басом.
Да, мне нравится металлический призвук. Но еще больше я люблю звук дерева. Большинство людей думают, что я играю на контрабасе в некоторых песнях.
У твоего Fender достаточно длинный гриф для получения нужного тебе звука, мне кажется.
Да, «длинный звук», именно.
Ты играл на контрабасе?
Да. Мне нравится контрабас, но от него столько проблем. Это слишком много работы и слишком мало звука. Я люблю играть с барабанщиком, я вырос играя R&B с барабанщиком. И это практически невозможно — играть на контрабасе с барабанщиком. Как бы громко ты не играл, ты все равно недостаточно громкий. У контрабаса отличный звук, мне он нравится, и я не пытаюсь из него что-то убрать. Есть множество отличных контрабасистов.
Кого ты слушаешь, какую музыку?
Я слушаю все что играет по радио где бы я не находился. Мне не нравится слушать слишком много музыки. Мне нравится играть в футбол, ходить на пляж, развлекаться. Музыка это слишком много работы, так что я стараюсь не слишком злоупотреблять ей.